I'm not a lady, I'm a mountain goat
Это был седьмой семестр Дурмстранга. Я играю больше 3 лет, мир казался родным, знакомым и понятным. Но...
Еще никогда я не возвращалась настолько надломленной. Я облажалась. Дважды.
Я подвела себя и мир оба раза. Да, от меня не так много зависело. Хотя
чего лукавить, всегда есть возможность поступить правильно. Но не всегда
есть понимание, как. Попав под влияние искусника жизни, я не могла уже
сопротивляться, не могла мыслить критически и делать выбор. Во время
мистерии Логоса было столько любви, а мне до этого было так страшно и
невыносимо больно, что я уцепилась за шанс, не подумав о последствиях,
оба раза не заметив, как моя собственная логика мира рвется со звуком
лопнувшей струны, хлестко пройдясь по душе, оставляя кровоточащие
борозды на ткани реальности. Внутреннее чувство правильности бунтовало в
обоих случаях.
Уходить и растворяться в лесу неосознанно, не по
своей воле, не пройдя путь самостоятельно, но получив все нахаляву -
обман, мошенничество, как будто я подсунула миру фальшивку вместо
настоящего зеленого сердца. Вернуться по зову друзей - предательство,
измена, пощечина тому, что тоже мне безмерно дорого. Теперь я везде
чужая, нигде не дома, и нет покоя, не осталось в душе песен, стихов,
искреннего смеха. А потом я узнала цену, что они пообещали. Не
представляю, сколько придется доплатить и хватит ли мне жизни, но это
как раз правильно, что оплачивать свою глупость должна преимущественно я
сама. Я дважды в течение месяца сошла с однажды избранного пути. И
никакая эйфория в первом случае и любовь во втором не могут служить
оправданием. "Никогда ни о чем не жалейте вдогонку, если то, что
случилось нельзя изменить"? Воистину, жалеть глупо. Остается лишь жить с
осознанием совершенных ошибок, ран, нанесенных миру, смиряться и
терпеть презрение к самой себе. Глупая, глупая Габриэла. Даже имя
кажется чужим, когда я слышу его. Боюсь браться за палочку, боюсь, что
не получится ничего. И это лишь еще раз докажет, что я подделка,
искажение, не заслужившая право быть частью мира теперь ни в какой
форме.
И одновременно с этим я помню, как это было, и любовь моя к
миру стала столь велика, столь безгранично доверие, что он, как будто
сжалившись надо мной, оставил во мне надежду, робкую, тихую, тлеющую.
Надежду однажды получить прощение. И стать его частью гармонично и
честно.
Еще никогда я не возвращалась настолько надломленной. Я облажалась. Дважды.
Я подвела себя и мир оба раза. Да, от меня не так много зависело. Хотя
чего лукавить, всегда есть возможность поступить правильно. Но не всегда
есть понимание, как. Попав под влияние искусника жизни, я не могла уже
сопротивляться, не могла мыслить критически и делать выбор. Во время
мистерии Логоса было столько любви, а мне до этого было так страшно и
невыносимо больно, что я уцепилась за шанс, не подумав о последствиях,
оба раза не заметив, как моя собственная логика мира рвется со звуком
лопнувшей струны, хлестко пройдясь по душе, оставляя кровоточащие
борозды на ткани реальности. Внутреннее чувство правильности бунтовало в
обоих случаях.
Уходить и растворяться в лесу неосознанно, не по
своей воле, не пройдя путь самостоятельно, но получив все нахаляву -
обман, мошенничество, как будто я подсунула миру фальшивку вместо
настоящего зеленого сердца. Вернуться по зову друзей - предательство,
измена, пощечина тому, что тоже мне безмерно дорого. Теперь я везде
чужая, нигде не дома, и нет покоя, не осталось в душе песен, стихов,
искреннего смеха. А потом я узнала цену, что они пообещали. Не
представляю, сколько придется доплатить и хватит ли мне жизни, но это
как раз правильно, что оплачивать свою глупость должна преимущественно я
сама. Я дважды в течение месяца сошла с однажды избранного пути. И
никакая эйфория в первом случае и любовь во втором не могут служить
оправданием. "Никогда ни о чем не жалейте вдогонку, если то, что
случилось нельзя изменить"? Воистину, жалеть глупо. Остается лишь жить с
осознанием совершенных ошибок, ран, нанесенных миру, смиряться и
терпеть презрение к самой себе. Глупая, глупая Габриэла. Даже имя
кажется чужим, когда я слышу его. Боюсь браться за палочку, боюсь, что
не получится ничего. И это лишь еще раз докажет, что я подделка,
искажение, не заслужившая право быть частью мира теперь ни в какой
форме.
И одновременно с этим я помню, как это было, и любовь моя к
миру стала столь велика, столь безгранично доверие, что он, как будто
сжалившись надо мной, оставил во мне надежду, робкую, тихую, тлеющую.
Надежду однажды получить прощение. И стать его частью гармонично и
честно.